Неточные совпадения
— Клюнем, — сказал Кутузов, подвигая Климу налитую рюмку, и стал обильно
смазывать ветчину горчицей, настолько крепкой, что она щипала ноздри Самгина. — Обман зрения, — сказал он, вздохнув. — Многие видят в научном социализме только учение об экономической эволюции, и ничем другим марксизм для них
не пахнет. За ваше здоровье!
Резким жестом Марина взяла с тарелки, из-под носа его, сухарь, обильно
смазала маслом, вареньем и стала грызть, широко открывая рот, чтоб
не пачкать тугие губы малинового цвета; во рту ее грозно блестели крупные, плотно составленные зубы.
— Перестаньте защищать злостных банкротов, — гремел Хотяинцев, положив локти на стол и упираясь в него. — Партию вашу
смазал дегтем Азеф, ее прикончили ликвидаторы группы «Почин» Авксентьев, Бунаков, Степа Слетов, бывший мой приятель и сожитель в ссылке, хороший парень, но
не политик, а наивнейший романтик. Вон Егор Сазонов застрелился от стыда за вождей.
— Детей, как деревяшки,
смазывают веществом, которое легко воспламеняется и быстро сгорает. Получаются прескверные спички, далеко
не все вспыхивают и далеко
не каждой можно зажечь что-нибудь.
— Что ты, — говорит, — мне
не уверяй, а я вижу все оно от того же самого движет, что надо
смазать.
— Это все равно… Объявили несостоятельным и назначили конкурс, а поверенным конкурсного управления определили Половодова. Впрочем, это случилось недавно… Он меня и
смазал для первого раза. Говоря проще, мне отказали от места, а управителем Шатровских заводов назначили какого-то Павла Андреича Кочнева, то есть
не какого-то, а родственника Половодова. Он женат на Шпигель, родной сестре матери Веревкина. Теперь понял, откуда ветер дует?
А дядюшку
смажем по всем правилам искусства:
не суйся в калачный ряд с суконным рылом».
Примется Чертопханов расписывать своего Малек-Аделя — откуда речи берутся! А уж как он его холил и лелеял! Шерсть на нем отливала серебром — да
не старым, а новым, что с темным глянцем; повести по ней ладонью — тот же бархат! Седло, чепрачок, уздечка — вся как есть сбруя до того была ладно пригнана, в порядке, вычищена — бери карандаш и рисуй! Чертопханов — чего больше? — сам собственноручно и челку заплетал своему любимцу, и гриву и хвост мыл пивом, и даже копыта
не раз мазью
смазывал…
Епиходов. Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету.
Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.)
Не могу. Наш климат
не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы
смазать?
Он решительно
не испытывал никакого раскаяния и с удовольствием
смазал бы Домнушку прямо по толстому рылу, если бы
не Семка.
Бритую хохлацкую голову и чуб он устроил: чуб — из конских волос, а бритую голову — из бычачьего пузыря, который без всякой церемонии натягивал на голову Павла и
смазывал белилами с кармином, под цвет человечьей кожи, так что пузырь этот от лица
не было никакой возможности отличить; усы, чтобы они были как можно длиннее, он тоже сделал из конских волос.
— Архипушка, ты бы замесил жеребеночку мешанинки, — проговорил он, обращаясь к дворнику. — Да тележку-то
смазать надо, а то заднее левое колесо все поскрипывает… Ох, ничего вы
не смотрите, погляжу я, все скажи да все укажи!.. Курочкам-то, курочкам-то задали ли корму даве, как я уехал?
— Вздор!.. Наша Раиса всех в один узел завяжет — вот увидите, — уверенно отвечала m-lle Эмма, делая энергичный жест рукой. — Да если бы и
смазали ее, невелика беда:
не пропадем. Махнем в столицу, и прямо объявление в газетах: «Молодая особа и т. д.» Вот и вся недолга. По крайней мере, можно пожить в свое удовольствие.
— Ах, душечка, меня, вероятно, самое скоро в шею
смажут в собственном доме, — ответила Раиса Павловна. — Если бы Амалька вцепилась мне в физиономию, я уверена, что ни один из присутствующих здесь
не вступился бы за меня… Взять хоть Демида Львовича для примера.
— И я отлично вас понимаю, Нина Леонтьевна! — воскликнул Перекрестов. — Мне было достаточно увидать вас… И уж никогда я
не сравню вас с другими женщинами! Знаете, Нина Леонтьевна, Раиса Павловна считает себя самой умной женщиной и
не подозревает, как вы ей салазки
смажете… Ха-ха! Вы сослужите русскому горному делу золотую службу, Нина Леонтьевна!
— Ну, ну, пошутить-то ведь
не грех.
Не все же серьезничать; шутка тоже, в свое время,
не лишняя. Жизнь она
смазывает. Начнут колеса скрипеть — возьмешь и
смажешь. Так-то, голубчик. Христос с тобой! Главное — здоровье береги!
Но Александров блинного объедения
не понимает и к блинам особой страсти
не чувствует. Съел парочку у мамы, парочку у сестры Сони и стал усиленно готовиться ко вторичной встрече. Его стальные коньки, лежавшие без употребления более года в чулане, оказывается, кое-где успели заржаветь и в чем-то перепачкались; пришлось над ними порядочно повозиться,
смазывая их керосином, обтирая теплым деревянным маслом и, наконец, полируя наждаком особенно неподатливые ржавчинки.
Сейчас принесли новую шестерню, заранее прилаженную и пробованную, вставили на место прежней,
смазали, где надобно, дегтем, пустили воду
не вдруг, а понемногу (тоже по приказанию дедушки) — и запел, замолол жернов без перебоя, без стука, а плавно и ровно.
— Ничего,
не утопит, — уверял Головинский, — уж я все устрою. Мы
смажем салазки и Жареному. Вы только приговор от общества возьмите…
— Авось,
не скоро… Голову ты себе маслом
смазывай, чтобы вихры
не торчали…
Из всех троих он один сохранил чистоту одежды и тела:
не говоря о Колесникове, даже Саша погрязнел и, кажется,
не замечал этого, а матрос по-прежнему через день брил подбородок и маленькой щеточкой шмурыгал по платью; смешал пороху с салом, чтобы чернело, и
смазывал сапоги.
Он говорил
не волнуясь и, вспоминая подходящие пословицы, обильно
смазывал жиром их мудрости речь свою. Ему нравилось, что он говорит спокойно,
не затрудняясь в словах, легко находя их, и он был уверен, что беседа кончится хорошо. Сын молчал, пересыпая песок из горсти в горсть, отсеивал от него рыжие иглы хвои и сдувал их с ладони. Но вдруг он сказал, тоже спокойно...
«Вежливый человек», — с удовольствием подумал я. Фигура мне очень понравилась, и даже рыжая густая борода произвела хорошее впечатление. Видимо, борода эта пользовалась некоторым уходом. Владелец ее
не только подстригал, но даже и
смазывал каким-то веществом, в котором врачу, пробывшему в деревне хотя бы короткий срок, нетрудно угадать постное масло.
— Что ж, что испорчен? Можно починить. Нужно только
смазать конопляным маслом, чтоб
не ржавел.
Сапоги он
смазывал дегтем, носил по три пера за ухом и привязанный к пуговице на шнурочке стеклянный пузырек вместо чернильницы; съедал за одним разом девять пирогов, а десятый клал в карман, и в один гербовый лист столько уписывал всякой ябеды, что никакой чтец
не мог за одним разом прочесть,
не перемежая этого кашлем и чиханьем.
— А вперед наука, братчик… Может, ты и в самом деле хотел шилом патоки… О-ха-ха-ха!.. Егорка нам теперь и
смажет салазки-то… Ну, да мне наплевать, братчик, пора костям и на покой… С голоду
не умру: домишко свой есть, деньжонок малая толика в кубышке лежит — чего мне больше, старику.
Марфа Андревна велела показать себе недоношенного внука, взглянула на него, покачала сомнительно головой и потребовала себе из своей большой кладовой давно
не употребляющуюся кармазинную бархатную шубку на заячьем меху. Ребенка
смазали теплым лампадным маслом и всунули в нагретый рукав этой шубки, а самую шубу положили в угол теплой лежанки, у которой стояла кровать Марфы Андревны. Здесь младенец должен был дозреть.
Пока Савелий
не делал попытки окончательно овладеть Мотькой, ограничиваясь лясами в передней и обменом довольно увесистых любезностей — то Мотька огреет его всей пятерней, то он. Мотьку
смажет во всю спину, так что у ней дух займется. Она сама сильно сторожилась раскольника-подручного, потому что была православной.
— Около неё
не обрыбишься, —
не обращая внимания на угрозу, поясняет Чижик. — Максимка-маляр пробовал, дык она его так
смазала! Я сам слышал — здорово! Прямо по харе, как по барабану!
Перепишу и вдруг увижу, что строки к концу немножко клонятся, либо, переписывая, пропущу слово, либо кляксу посажу, либо рукавом
смажу конец страницы — и кончено: этой книжки я уже любить
не буду, это
не книжка, а самая обыкновенная детская мазня. Лист вырывается, но книга с вырванным листом — гадкая книга, берется новая (Асина или Андрюшина) десть — и терпеливо, неумело, огромной вышивальной иглой (другой у меня нет) шьется новая книжка, в которую с новым усердием: Прощай, свободная стихия!
Особенно злорадствовал ревизор, лейтенант Степан Васильевич Первушин, любивший таки, как он выражался, «
смазать» матросскую «рожу» и уверявший, что матрос за это нисколько
не обижается и, напротив, даже доволен.
— Вы уже легли, преосвященнейший? — спросил он. — А я вот пришел, хочу вас
смазать водкой с уксусом. Ежели натереться хорошо, то большая от этого польза. Господи Иисусе Христе… Вот так… Вот так… А я сейчас в нашем монастыре был…
Не ндравится мне! Уйду отсюда завтра, владыко,
не желаю больше. Господи Иисусе Христе… Вот так…
Ему, конечно,
не детей крестить с Калакуцким! Одним крупным пайщиком больше или меньше — обойдется; у него хватит и кредиту и знакомства. Но обидно будет «по первому же абцугу» дать осечку и вернуться ни с чем. Надо чем-нибудь да
смазать эту «шельму», — так определил Осетрова Палтусов.
Чтобы защитить птиц от этого бедствия, им
смазывали клювы «свяченой оливой», но и это верное средство
не всегда и
не всем помогало.
Докатил до опушки, одежу с себя долой. Сел под куст в чем мать родила,
смазал себя по всем швам картофельным крахмалом, да в пакле и вывалялся. Чисто как леший стал — свой ротный командир
не признает. Бороду себе из мха венчиком приспособил, личность пеплом затер. Одни глаза солдатские, да и те зеленью отливают, потому на голову, заместо фуражки, цельный куст вереску нахлобучил.
— Хорошо, хорошо… Только я еще
не знаю, батенька, подсудно ли мне это дело. Отношения ведь у вас с фельдшером, так сказать, служебные, и к тому же вы
смазали его при исполнении служебных обязанностей. Впрочем,
не знаю хорошенько. Спросим сейчас у Льва Трофимовича.
— Спасибо отскочил, а то бы она тебя
смазала. — Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядро попало в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом — ядра, то с приятным посвистыванием — гранаты,
не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд
не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
Работа меж тем кипит. Смотритель с лица как подгорелый солод стал. В команду новые медные чайники из цейхгауза волокут, а то из жестяных заржавленных пили. Санитаров стригут, портрет верховного начальника санитарной части чистой тряпкой протерли, рамку свежим лаком
смазали, — красота. На кухне блеск, сияние. Кашеварам утром и вечером ногти просматривают, чтобы чернозема энтого
не заводилось, дежурного репертят насчет пробы пищи, да как отвечать, да как полотенце на отлете держать.